Россия: вопрос не ума, но веры

«Умом Россию не понять,/Аршином общим не измерить:/У ней особенная стать –/В Россию можно только верить». Клочок бумаги, на котором было написано это гениальное во всех отношениях четверостишие, дожил и до наших дней, и хранится в Северной Пальмире, в Пушкинском доме. И, между прочим, написана эта «вечная формула» была 10 декабря 1866 года (с днем рождения!). Заметим «на полях», что с нашим-то небрежным отношением к собственной истории это явление редкого порядка – чтоб и дата создания осталась в анналах, и сам оригинал бережливо сохранился.

Любое творение – будь то кинофильм, литературное произведение, музыкальная композиция – создаются, что называется, не в вакууме. Во многом это – ответ на вызовы времени. Ответ положительный – оды и панегирики хвалебные во славу государыни-императрицы Екатерины Великой за авторством Гаврилы Романовича Державина. Ответ отрицательный – «Путешествие из Петербурга в Москву» Александра Николаевича Радищева, современника Державина, который беспощадно изобличал недостатки тогдашнего государственного устройства Российской империи (за что в итоге и пострадал).

Свой ответ – решайте уж сами, положительный или отрицательный – был дан и в этом четверостишье Федором Ивановичем Тютчевым. Вообще, когда читаешь стихи этого поэта, мыслителя, дипломата, тайного советника (люди в прежние времена были аки бриллианты – все грани их были огранены и бесподобны), возникает ощущение, что «имеешь дело» с пророком. Коими подлинные поэты (не путать с бумагомарателями!) и являются. Середина шестидесятых годов позапрошлого уже два десятка лет как столетия в числе прочего проходила под знаком борьбы между западниками и славянофилами. Федора Ивановича можно отнести к последним.

Хотя в это прокрустово ложе Тютчев не влезает совершенно – слишком уж велик! Его скорее можно отнести к евразийцам, движению, которое появилось уже много позже кончины великого русского мыслителя и поэта. Однако ж Тютчев во многом и являлся предтечей этого самого евразийства – «склада ума», по которому к нам, к России, не применимы ни западные «аршины общие», ни «ихний ум непонятливый», ибо «стать-то у нас особенная», и к нам применима токмо категория «веры». Оно и понятно: недаром «немец на русской службе» Христофор Миних, еще один современник (пусть старший) Державина и Радищева, удивлялся: «Россия управляется непосредственно Господом Богом. Иначе невозможно представить, как это государство до сих пор существует».