Приближался закат изумительно теплого дня бабьего лета. Ослепительный солнечный диск не спеша клонился к горизонту по безбрежной сини неба. В природе стояла такая звенящая тишина, что хруст сухой осенней травы на зубах коня, который пасся неподалеку от телеги, эхом отзывался по округе. Прямо от огромного камня, на котором стояла девочка, начинался крутой склон у опушки огромного леса, и верхушки деревьев, на которых сонно играл солнечный луч, приходились чуть немного выше ее щиколоток. Было такое ощущение, что девочка взмыла над всем и стояла, боясь дышать и спугнуть этот очаровавший ее миг.
Кругом было так много красок, и все они были яркие, радостные и так нужные для ее маленького сердечка. Девочка еще была совсем мала, лет шести-семи, и почти еще не знала названия всех деревьев. После обеда, когда мама сказала, что они пойдут в лес, даже немного испугалась. Лес по ее понятиям и воображениям из папиных сказок был местом, где могли жить Серый Волк или Баба-Яга. Но противиться маме было не принято: она послушно вскарабкалась на телегу и уселась на старую фуфайку, стараясь не прислушиваться к возникающим в сознании мыслям и страхам.
На опушке леса мама распрягла коня и, привязав один конец вожжей к телеге, отпустила его на подножный корм. Сунула девочке краюху хлеба, затем, взяв за руки, повела на этот самый пригорок. Отсюда дочь было видно со всех сторон. Улыбнулась, успокоила и, погладив ее по платку на голове, по пестротканой лесной тропинке ушла в сторону лесной реки – собирать калину.
Забыв про ожидаемые страхи и то, что осталась совсем одна перед ее величеством Природой, девочка во все глаза смотрела на расстилавшийся у ее ног незнакомый мир. Многоколонный фасад глубоко и шумно дышал, как старый дед, готовящийся ко сну. Друг за другом на деревьях красовались лимонно-желтые покрывала берез, оранжевые платьица осин, выглядывали узорчатые пунцово-красные листья клена и рябин. Среди этой желто-красно-оранжевой красоты гордо зеленели ели, возвышались сосны и лиственницы. Ветки рябин тянулись вниз под тяжелыми гроздьями дозревающих ягод. Все это, давая яркое свечение, будто горело и отражалось бликами на бездонной синеве осеннего неба. Куча каких-то мелких птиц ошалело перескакивала с одного дерева на другое, при каждом движении рассыпая на землю подсохшие осенние листья.
Детские глаза разглядывали все это жадно, буквально впечатывая в память все до мельчайших подробностей.
Девочка еще тогда не знала, да и не могла знать, что этот короткий миг, эта картина будет сопровождать ее всю жизнь. Судьба забросила ее далеко от родных мест. Живя вдали и безумно скучая по малой родине, она часто вспоминала прохладу росистого летнего утра, расстилающуюся над деревней, когда она выгоняла корову на пастбище, журчащий родник, куда с коромыслами ходила за водой, и обязательно – этот осенний лес. Тоска по нему всю жизнь манила ее обратно, к родному порогу.
Перебравшись в родные края только под закат жизни, она приведет сюда, именно на этот пригорок своих внуков, и, взявшись за руки, они будут молча и долго смотреть на этот вечный лес, на неизменную красоту его осеннего одеяния.